Интервью с лидером мирового рейтинга по дзюдо в весовой категории до 81 кг и знаменосцем Олимпийской сборной Грузии Авто Чрикишвили.
Кварели, находящийся в 150 километрах от Тбилиси, расположился в самом сердце региона Кахети рядом с Алазанской долиной. Жара стоит невыносимая, под 40 градусов. Здесь всегда так в середине лета. Именно в Кварели олимпийская сборная Грузии по дзюдо проводит заключительные сборы перед Играми в Рио-де-Жанейро. Ребята тренируются до седьмого пота, и в данном случае это не образное выражение.
Амиран Папинашвили, Важа Маргвелашвили, Лаша Шавдатуашвили, Авто Чрикишвили, Варлам Липартелиани, Бека Гвиниашвили и Адам Окруашвили — вот имена тех, кто в Бразилии будет защищать честь грузинского дзюдо.
Эта сборная самая сильная за всю историю грузинского дзюдо. Об этом говорят не только результаты последних лет, в течение которых грузины прочно закрепились в мировой элите дзюдо, но и главный тренер национальной команды Ираклий Узнадзе. По его словам, каждый из спортсменов может привезти из Рио медаль. И в этом не будет ничего удивительного.
Хотелось бы выразить особую благодарность Ираклию Узнадзе за то, что несмотря на усиленную подготовку и напряженный график, он пригласил нас на сборы, позволив изнутри посмотреть на тренировку команды. Мы пообщались с лидером мирового рейтинга в весовой категории до 81 кг и знаменосцем Олимпийской сборной Грузии — Авто Чрикишвили.
— В этом году на чемпионате Европы в Казани вы выиграли золото в командном первенстве и серебро в индивидуальном, были чемпионом Мира, стали единственным грузином, победившим на Гран-При Японии, являетесь лидером мирового рейтинга и одним из главных фаворитов предстоящих Олимпийских Игр. Не давит такой груз ответственности?
— Да, нет, особенно не давит. Вы знаете, во мне уже достаточно крепко сидит, что на данный момент я номер один в мировом рейтинге. Я привык к этому и свыкся с мыслью, что болельщики всегда ждут от меня большего. И, честно вам скажу, это мне совершенно не мешает. Единственное, из-за чего я всегда немного нервничаю и переживаю, чтобы не получилось так, что я не оправдал надежд болельщиков.
— Как вы считаете, лучше находиться в таком положении, как вы, или как Лаша Шавдатуашвили на прошлой Олимпиаде в Лондоне? Ведь, по сути, он не рассматривался в качестве фаворита Игр и был «темной лошадкой». И для многих специалистов его победа стала неожиданностью.
— Я думаю, легче быть в таком положении, как Лаша. Во-первых, когда от тебя не ожидают золота – ты психологически более расслаблен и поединки даются легко, а во-вторых, как противник ты мало изучен. Благодаря этому обстоятельству ты можешь чем-то удивить своих соперников.
Потому что, когда ты возглавляешь мировой рейтинг, все до мельчайших подробностей изучают твою тактику, приемы и манеру ведения поединка. Чуть ли не под микроскопом. Пропадает момент неожиданности. И когда выходишь на ковер, ты должен очень сильно постараться, чтобы чем-то удивить соперника.
— Что значит для вас быть знаменосцем сборной Грузии на ОИ? Вы предполагали, что выберут именно вас?
— Честно говоря – нет. Потому что в нашей сборной есть Олимпийские чемпионы. Это и Лаша Шавдатуашвили, и Нино Салуквадзе. Я больше склонялся к тому, что эту почетную миссию доверят Лаше.
К тому же в сборной Грузии много чемпионов Мира в разных видах спорта. Но почему-то решили, что знаменосцем должен быть я. И я очень благодарен НОК Грузии за такое решение и хочу поблагодарить всех, кто проголосовал за мою кандидатуру (кандидатура Чрикишвили была выбрана единогласно – прим. ред.). Для меня большая честь быть знаменосцем нашей сборной на Играх в Рио. Я сделаю все возможное, чтобы в день моего выступления флаг Грузии оказался выше остальных.
— Открытие ОИ состоится 5 августа, вы выступаете 9-го числа. Этого времени будет достаточно, чтобы восстановиться? Ведь церемония открытия всегда обычно длительная и отбирает у спортсменов много сил и энергии.
— Я много размышлял над этим и взвешивал. Но, думаю, за четыре дня успею полностью восстановиться. Потому что миссия, возложенная на меня, придаст мне еще больше мотивации для достижения поставленной цели. К тому же, мне не так много килограмм надо сбрасывать (смеется). Так, что – все будет нормально.
— Сколько вам придется скинуть до 81 кг?
— Где-то четыре-пять килограммов. Но пока все идет по запланированному графику. А если что не получится – ну что ж, перейду в 90 кг (смеется).
— Когда завершится ваше выступление, сразу же домой или еще побудете в Рио?
— В любом случае, я останусь, чтобы посмотреть, как выступят остальные ребята сборной. Мы как одна семья, как братья – вместе едим, пьем. Все делаем вместе. Поэтому даже не обсуждается, что после завершения своего выступления я сразу уеду. Естественно, мы все будем болеть и переживать друг за друга. По другом просто нельзя, потому что мы – единое целое.
— После Олимпийских Игр в отпуск?
— Да (мечтательно).
— Как его собираетесь провести – море, горы, экстрим какой-нибудь или банальное «ничегонеделание»?
— Честно говоря, окончательно пока не решил, как буду отдыхать. А вот что касается экстрима, то очень люблю дрифт. У меня BMW M5, и я обожаю делать всякие «наворотки» и тюнинг. Иногда «доводка» машины садится столько же, сколько сама машина (смеется).
Но сейчас, перед Олимпиадой, я стараюсь особо не рисковать, чтобы не дай Бог не получить какое-нибудь повреждение или травму на ровном месте. А вот когда вернусь из Бразилии…
— Тюнинг вы сами делаете?
— Лично я нет. Но все происходит под моим чутким наблюдением. Если говорят, что надо – сам иду, выбираю и покупаю все необходимое для дрифта.
— Как вообще происходит процесс «боления» у вас дома? Смотрит только семья или собираются все знакомые, родственники, друзья?
— Все вместе собираются и так смотрят. Семья, родственники, друзья – так много людей иногда приходит, что физически просто не помещаются. А что касается родителей, то отец смотрит, а мама нет – идет в церковь и там за меня молится в день выступления.
А больше всех, по-моему, за меня болеет бабушка. Про дзюдо знает практически все – все правила, нюансы (смеется).
— Мама настолько сильно переживает, что смотреть не может?
— Да, не смотрит, потому что боится – вдруг травму получу, вдруг еще что. Очень нервничает. При чем для нее не имеет значения – проигрываю или выигрываю. Не смотрит и все.
— Вы сами верующий человек?
— Да.
— До ОИ или перед другими соревнованиями ходите в церковь?
— Да. Конечно. Даже вот на днях были в Алаверди. Оказались в одной церкви, и нас там благословили. Я верю, что все происходит по воле и с помощью Бога.
— Как получилось, что вы пришли именно в дзюдо? Чья это заслуга?
— Да просто так получилось. В семье никогда не стоял вопрос, что я обязательно должен чем-то заниматься. Моя бабушка кахетинка, и в детстве я часто приезжал к ней летом. Тогда я впервые увидел грузинскую национальную борьбу. По субботам и воскресеньям крестьяне собирались и боролись. Даже скидывались на какой-то символический приз, чтобы интереснее было. Я ходил, смотрел, и мне очень понравилось. Эта грузинская борьба не была такой популярной, поэтому решил заняться дзюдо.
Вообще, с самого начала я ходил на спортивную гимнастику – почти два года. Но всегда знал, что в дальнейшем буду заниматься дзюдо.
Дома с младшим братом, постоянно дурака валяли и боролись. И дзюдо для меня, в первую очередь, один из красивейших видов борьбы, несмотря на то, что дзюдо — боевое искусство. К тому же, у борьбы и дзюдо есть много общего, особенно сейчас, с введением новых правил.
— В широком смысле слова, можно ли назвать дзюдо всей вашей жизнью – что оно для вас?
— Да, конечно. Дзюдо и есть моя жизнь. Это то дело, которое у меня получается лучше всего. Оно у меня уже в крови – сколько лет я им занимаюсь! Тем более, когда тебе нравится то, чем ты занимаешься. Без дзюдо, думаю, я просто уже не смогу жить. Но семья, родственники, дружба – для меня выше.
— После просмотра вашей тренировки (то, что не видят многие, а видят только готовый результат), когда успех достигается через многочасовые и постоянные занятия, кровь, пот, травмы и боль, возникает естественный вопрос – не хотелось все бросить?
— Чтобы вот так полностью и навсегда – такого не было. Но, действительно, иногда наступают моменты, когда очень хочется отдохнуть. Два, три месяца – а потом опять вернуться в строй.
Конечно, бывают такие периоды, что изо дня в день происходит одно и то же. Например, сборы в Японии. Подъем в шесть утра, бег по лестницам и так было на протяжении 70 дней. Все это время мы безвылазно были там. Уже начинаешь скучать по всем и по всему – по еде, по кровати (смеется). В какой-то момент доходишь то предела, но это все забывается после того, как отдохнешь.
Я так запланировал, что после ОИ отдохну месяца три, но не больше.
— Вам сейчас 25 лет, как долго вы еще собираетесь оставаться в спорте?
— Да, в марте исполнилось 25. Я думаю, мне предстоит еще многое сделать. Потому что не всегда удается быть в хорошей форме. В первую очередь, из-за травм. Бывает так, что приходится выходить на ковер с травмой. Соответственно – нет хорошего результата.
Не считаю, что после ОИ моя карьера заканчивается. У нас есть 29-летние спортсмены. Мне будет столько же через четыре года, когда ОИ пройдут в Токио. Думаю, до того времени обязательно буду в строю. 29 лет – это не тот возраст, когда пора уходить на пенсию.
— Для вас Игры в Рио уже вторые в карьере. В Лондоне вы дошли до 1/8 финала, где уступили Трэвису Стивенсу. Прошло четыре года. За это время вы приняли участие в десятках турниров. Отличаются ли ОИ от всех прочих соревнований и чем? Что в них особенного лично для вас?
— Для меня ОИ, конечно же, не просто турнир, который стоит в одном ряду с другими соревнованиями. Но, несмотря на это, для меня всегда было мечтой стать чемпионом Мира (Чрикишвили стал чемпионом Мира в 2014 году в Челябинске — прим. ред.). После того, как эта мечта осуществилась, я хотел выиграть Гран-При Японии (турнир имени Дзигоро Кано – основателя дзюдо), потому что в независимой Грузии это не удавалось сделать еще ни одному дзюдоисту. Это, можно сказать, было моей навязчивой идеей.
Сейчас у меня осталась последняя мечта в плане дзюдо – это золото Олимпийских Игр. И я очень надеюсь, что с Божьей помощью осуществится и эта моя мечта.
— То есть «приемлемый» результат в Рио – это только золото?
— Да, только. Может быть, с моей стороны это прозвучит немного самоуверенно, но второе или третье место для меня будет не то чтобы провалом, но невыполнением намеченной цели. Я буду бороться за золото. Я еду в Рио побеждать – побеждать в каждом поединке. Прекрасно понимаю, что каждый поединок будет очень сложным. Каждая схватка будет решающей. На ОИ не бывает слабых соперников. Все готовятся к этому турниру, все настраиваются на него, все хотят показать свой максимум. И я к этому готов – как физически, так и психологически.
— Кстати на счет психологии. Она важна во всех видах спорта, но в дзюдо и в борьбе она занимает особое положение. Как вы настраиваетесь на поединки? С вами работает психолог или у вас есть свой внутренний голос?
— С нами работают наши тренеры, врачи — весь штаб сборной. Но я и сам настраиваюсь на поединки, на конкретно взятого соперника. Люблю сильных противников, которые не ищут возможностей ускользнуть или потянуть время. Потому что я сам очень люблю открытую борьбу и знаю, что с таким соперником получится хорошая схватка.
Я себе говорю: «Это то, что ты умеешь делать и делать лучшего всего. Волноваться, переживать, нервничать не надо. Просто выйди на ковер и сделай свое дело».
— Можно ли быть ярыми соперниками на татами и если не друзьями, то приятелями, вне его?
— Конечно. Такое происходит достаточно часто. Вот, скажем Роман Мустопулос – греческий дзюдоист, с которым мы дружим с детства (Мустопулос – сын грузинского дзюдоиста Георгия Ревазишвили — прим. ред.). Мы часто пересекались на соревнованиях. И он у меня выигрывал, и я у него. Мы никогда друг другу ни в чем на ковре не уступаем. Даже наоборот – с двойным рвением боремся друг против друга. У нас иногда такие поединки, что мы сами получаем от них удовольствие. Так и должно быть. Потому что каждый из нас спортсмен и конкурент друг другу, но при этом мы остаемся друзьями. Каждый из нас знает цену наших побед – какими трудами она нам достается. И мы с уважением относимся друг к другу.
— Чего бы вы никогда не смогли простить человеку? Или всегда можно найти (если захотеть) оправдание неблаговидному поступку?
— Вообще-то я очень не люблю, когда меня обманывают. Но всегда стараюсь разобраться до конца, почему так произошло. В принципе, такого, по большому счету, не происходило, и я очень надеюсь, что не произойдет. Неприятно, если это будет исходить от близкого тебе человека. А если кто-то посторонний, незнакомый тебе человек – что на него обижаться, Бог ему судья.
— Авто, приходилось применять профессиональные навыки в повседневной жизни?
— (смеется) Да, нет – когда приходилось драться, то дрался, как и все – кулаками. А дзюдо – нет. Не начну же я во время драки бороться (смеется).
— Охарактеризуйте себя тремя словами?
— Целеустремленный, упрямый, если я что-то сказал или задумал, то обязательно должен довести это конца, и, пожалуй, максималист.
