В конце прошлой недели один из самых известных дзюдоистов страны объявил о завершении спортивной карьеры. Теперь 34-летний отец четырех детей, серебряный призер Олимпийских игр в Лондоне, четырехкратный чемпион мира и шестикратный чемпион Европы Александр Михайлин – начальник «Центра сборных команд» Москомспорта.
– Еще пару месяцев назад – перед апрельским чемпионатом Европы – вы строили амбициозные планы на свое будущее в дзюдо. Почему круто изменили жизнь?
– Все произошло внезапно. После чемпионата Европы, на котором генеральный менеджер сборной России Эцио Гамба не поставил в личный турнир никого из супертяжей, появилось какое-то странное ощущение. Для нас, спортсменов, каждый выход на старт – настоящее событие. Это тренерам легко говорить, что подготовка идет к Олимпиаде, но если ты не знаешь, чего ожидать завтра – становится напряженно. Когда я вернулся в Москву, очень кстати подоспело предложение от главы Москомспорта Алексея Воробьева – спасибо ему за доверие. Считаю, моя новая работа – полезная, интересная и стабильная.
– Для человека, трижды не попадавшего в последний момент в олимпийский состав, стабильность, наверное, особенно важна?
– На самом деле, все зависит от желания выступать. Как ни странно, оно у меня пропало. Еще до чемпионата Европы я не думал, что такое возможно, но в голове что-то переключилось: нет желания бороться, кому-то что-то доказывать. Именно это я делал 12 лет, веря, что выступлю на Олимпиаде. Я доказал самому себе, что все эти годы были потрачены не зря. Теперь постараюсь продемонстрировать, что хорош не только как спортсмен, но и как руководитель.
– Вас ждет совершенно другая жизнь, новые обязанности. Не пугает?
– Я никогда ничего не боялся. Всегда был трудоголиком. Любил тренироваться. На своих первых соревнованиях стал вторым, а потом меня все постоянно побеждали. Так продолжалось до 9 класса, после которого я за лето прибавил килограмм 15 и вырос на 12 см. На этом полоса неудач закончилась. Для меня не было авторитетов. Помню, на первом сборе в национальной команде, когда мне было лет 16, подошел какой-то парнишка и говорит, мол, давай поборемся. Ну, я и побросал его от души. После этого поинтересовался у тренеров, кто это был? А они: это же Тамерлан Тменов! Удивился, чего его так все боялись? Потом начали говорить, что он был после травмы, но мне до этого не было никакого дела. Страха перед соперниками не ощущал никогда.
– Даже перед непобедимым французом Тедди Ринером?
– Я ему проигрывал только во Франции. Ну и на Олимпиаде в Лондоне. Безусловно, он неудобный соперник, но к нему все-таки можно было подготовиться.
– Как и к очному поединку за место в олимпийской команде перед Сиднеем-2000, который лишил вас верной путевки на Олимпиаду?
– До этого я сам довел. В 1999 году в 20 лет стал третьим на чемпионате Европы и мира. Это была гарантированная олимпийская путевка. И тут тренер подкинул идею: мол, давай отберемся и в тяжелом весе, и в 100 кг, а потом решим, что выбрать. Так вот, пока я боролся в «тяжах», Юрий Степкин начал выигрывать турниры в категории 100 кг, а затем победил на чемпионате Европы. Но меня по-прежнему убеждали, что в Сидней еду я. В итоге на сборе в Японии я пахал, как умалишенный, а Юрка не делал ничего. И вдруг, по возвращению домой тренер говорит: «Сань, в 17 вечера мы прилетаем, а завтра в 11 у тебя контрольная прикидка». В итоге свежий Степкин быстро и аккуратно сделал свое дело.
– Это было самое тяжелое непопадание на Олимпиаду в вашей карьере?
— Да. С Афинами-2004 все было понятно, а перед Пекином-2008 и вовсе был рад, что так получилось.
– То есть?
– Я был не в лучшей форме. Зачем ехать и проигрывать, если можно подождать?
– Перед Афинами вы сильно сгоняли вес, поскольку в тяжелом весе первое место в сборной было забронировано Тамерланом Тменовым.
– Скидывать пришлось 18 кг, а как только согнал вес, в «сотке» сразу появилась куча сильных соперников. Ребята, с которыми месяц боролся в тяжах, просто меня не узнавали. Хотя чувствовал себя хорошо. Дошел до финала, где в спорной ситуации уступил Диме Максимову. Он даже переживал потом по этому поводу.
– Говорят, некоторые страны предлагали вам сменить гражданство…
– Предложений было много – вплоть до 2008 года. Но я остался в России, и очень этому рад.
– Вы никогда не говорили, что рады олимпийскому серебру.
– Просто уже тогда я думал завершить карьеру. Но уходить проигравшим не хотелось. В итоге поехал на чемпионат мира в Бразилию, где помог команде выиграть первое в истории подобное золото. Пустячок, но приятно. Не хочу гневить бога: своей карьерой я более чем доволен. И хотел бы выразить признательность всем людям, благодаря которым она у меня так сложилась. Большое спасибо школе «Самбо-70» и ее гендиректору Ренату Лайшеву, который столько меня терпел. Отдельная благодарность руководству московского дзюдо в лице Владимира Платонова и Дмитрия Кузнецова. А без Андрея Гурьева, возможно, не было бы медали в Лондоне.
– Призер Олимпийских игр Дмитрий Носов однажды обмолвился о нездоровой конкуренции в российской сборной. Мол, Михайлин должен был поехать еще на Игры в Сиднее, но большую роль играли знакомства. Как с этим бороться?
– В нашей стране это невозможно искоренить. В дзюдо нет четкого критерия отбора на соревнования. Пока это не изменится – всегда будут недопонимания. Сейчас все спортсмены и тренеры сборной должны опираться на интуицию Эцио Гамбы. Но в этой связи статус чемпионата России нивелируется. Победа на нем вообще ничего не означает! Хотя, если вникнуть, наши ребята, ставшие олимпийскими чемпионами, никогда не были чемпионами страны… Если этот турнир не нужен – может, имеет смысл только тренироваться с национальной командой? Результат Гамбы говорит сам за себя, и к нему вряд ли есть вопросы. Но все-таки спортсмен не должен зависеть от настроения одного человека. Это постоянный стресс. Да и сборы из-за этого длятся у нас 330 дней в году.
– Перебор?
– Более чем. Это хорошо только для несемейных людей. К тому же, если столько времени сидеть на сборах, то семьи и не будет. Но почему-то руководство считает спортсменов взрослыми детьми. Будто мы, когда приезжаем домой, вообще ничего не делаем. Но если вы думаете, что спортсмен не будет тренироваться дома, то почему решили, что это произойдет на сборах? Если человек не собирается напрягаться, никакие сборы не заставят его это сделать.
– Вы упомянули семью. В разных источниках информация о вашем семейном положении и количестве детей расходится.
– Я довольно давно разведен. Чувства прошли. Сейчас живу в гражданском браке с любимой девушкой. Ксения полностью меня поддерживает, помогает советами во многих вопросах. Что касается путаницы с детьми, то четверо из них – мои, а старшая – дочь бывшей жены от ее первого брака. Но она мне как родная. Правда, в последнее время общаться с детьми у меня не очень получается – бывшая жена против. Не видел их уже практически месяц.
– Это тяжело?
– Да, тем более что самому младшему – Янику – только три года. Когда виделся с детьми в Москве, купил Феде и Еве кимоно. Они боролись, и Ева несколько раз «шваркнула» брата, после чего Федя быстренько попросился отдыхать. Мой старший – Леня – очень своеобразный молодой человек – он любит все! А Яна учится в Англии в дизайнерской школе. Настанет время, и они будут сами решать, кто прав, а кто нет. Но пока я ничего поделать не могу.
