Спустя два года после аварии портал Delfi встретился с Владимиром, выяснил, что олимпийская мечта спортсмена по-прежнему жива, и сделал вывод: не так много в наше время таких жизненных историй, на которые можно равняться.
«Когда все это случилось, я ведь спал. Вообще все уснули в машине — мой друг, девушка, а водитель — не знаю. Возможно тоже, раз это произошло. А потом — больница в Турции, где я вообще лежал как маленький ребенок — ничего не понимал. Контузия.
Первые полгода мог по раз десять пересказывать одно и то же человеку. Сон, явь, все мешалось. В голове я создавал какую-то свою картину. О какой реальной оценке ситуации тут можно говорить? Сперва думал, что уже через год смогу бороться, — начал свой рассказ Владимир и продолжает. — Да и потом, когда лежал на реабилитации в центре «Вайвари», то казалось, к концу 2012-го точно выйду на татами. Но прошло, как видишь, почти два года.
Когда я стал ходить почти без палочки, позвонил лечащий врач и говорит: «Тут консилиум рассматривал твой случай и решил, что тебе еще месяц надо на костылях ходить». У меня просто все упало. Если до этого почти ничего не болело, то теперь я не мог без боли даже с кровати встать.
Врачи — такой народ. Им приходится одергивать иногда поспешное стремление пациента и называть самые пессимистичные сроки восстановления, давать неутешительные прогнозы. Как-то доктор, менявший пластину в колене и делая имплантат, сказал: «Бороться сможешь, но не профессионально». «Посмотрим, — ответил я. — Нет ничего невозможного. Все зависит от самого человека».
Трудно понять, что значит для физически активного человека, в особенности спортсмена, неподвижно лежать на протяжении долгих месяцев и просыпаясь, видеть одну и ту же картину — потолок.
Оснач: «Я верю в Бога. Посты не соблюдаю, но если мне хорошо или, наоборот, плохо, иду в церковь. Протрясет меня там, слезы прольются и ухожу, словно заново рожденный. Возможно, эта вера не отбила у меня охоту вернуться. После аварии прошел примерно год, пока я не пришел в церковь. Мог и на коляске, конечно, но постоянно что-то держало.
А когда решился все равно что-то не пускало меня внутрь храма. Нашел силы, зашел, купил свечи, подошел к иконке и меня как из душа облило. Зато, когда вышел из церкви, появилось такое ощущение легкости, что показалось — даже стал меньше хромать».
Кажется, что никакой обиды за случившееся Владимир ни на кого не держит. Хотя, главное событие для любого спортсмена — Олимпиада — прошло мимо. Как тут не станет обидно, пусть и в глубине души… Особенно, когда ты подходишь к ней не простым участником, а потенциальным претендентом на высокое место. Шутка ли — еще за год до Игр в Лондоне Оснач обеспечил себе место на Олимпиаде, создав потрясающий запас прочности: за год, который Владимир потратил на лечение, в олимпийском рейтинге он оставался полноправным участником тех Игр. Но — только на бумаге.
«Видно, это дано Богом. Значит, надо было такому произойти. Не случись там, случилось бы в другом месте. Главное, что остался жив. Все остались живы! Пострадал только больше всех я. Лежал на двух сиденьях, на левом боку, левой стороне больше всего и досталось. Помимо сильного сотрясения мозга и кровоизлияние в легкие, было раздроблено порядка 9 см берцовой кости бедра плюс откололась головка плечевой кости, рука вообще не поднималась», — вспоминает спортсмен.
Руку, кстати, Владимиру оперировали уже в Латвии, поскольку в Турции сочли это за ушиб. Однако, даже после операции долгое время рука Владимира продолжала висеть словно плетка. В конце 2011-го года Оснач поехал с отцом к хирургу. Тот посмотрел и сказал: «Если за месяц-полтора рука наполовину хотя бы не поднимется, будем резать, искать нерв».
Вероятно, это и был тот стимул, который необходим человеку для встряски. Как говорится, пока жареный петух не клюнет. В общем, когда Владимир приехал через месяц к тому хирургу на осмотр, то уже поднимал руку почти до самого верха и сжимал пальцы. «Левая рука, конечно, заметно похудела. Стала раза в два тоньше правой так, что все кости были видны. Но сейчас дело идет на поправку и если в январе 2012-го я мог отжаться один-два раза, то через полгода повторил свой рекорд в жиме лежа — 155 кг», — не без удовлетворения признается Оснач.
В общей сложности за время восстановления от последствий аварии Владимиру Осначу было сделано 7 операций: 5 на ноге и 2 — на руке. И еще один факт: до злосчастного ДТП в Турции он весил 116 кг. Когда его через месяц привезли домой — 82 кг при росте 1,97 м. Сейчас Володя уже набрал свой оптимальный вес — 115-116 кг.
«С каждым днем я ощущаю как к моему телу начинает возвращаться та легкость, которая была раньше, стал выходить на уровень физической готовности, которая была до аварии.
Пока тренируюсь раз в день, 1-2 часа. Но чтобы попасть на Олимпиаду-2016 необходимо заниматься ежедневно по 5 часов. Именно так я тренировался до травмы еще года три назад, когда выжимал ногами 415 кг. Сейчас я еще приближаюсь постепенно к этому результату и делаю 300 кг пока. Хотя еще совсем недавно, сразу после восстановления, выжимал только килограмм 30-40», — говорит светящийся от радости Владимир.
К лечению латвийского дзюдоиста приложили руку многие люди. Помогли друзья, родственники, клуб, федерация. Мэр Риги Нил Ушаков тогда передал деньги со своего счета, на который люди жертвовали средства на его собственное лечение.
Правда, в настоящий момент Оснача в списке спортсменов, которых включил в свою программу подготовки к Играм-2016 Латвийский олимпийский комитет нет. Но при этом ЛОК оказывает все-таки посильную помощь Владимиру необходимыми ему медикаментами, массажами, терапией. «Помощь есть. Все зависит теперь от меня самого», — говорит спортсмен.
«Если ты на хорошем счету, то тебе выделяется какая-то зарплата, либо существует какой-то контракт. Ведь, если человек — профессионал и занимается своим делом во имя достижения победы на протяжении всего дня, то другим заниматься уже нет смысла. Нельзя быть профессионалом и при этом еще где-то работать, — рассуждает Владимир и, подумав, добавляет. — Хотя и такие есть. Наш дзюдоист Костя Овчинников, например, попал на лондонскую Олимпиаду, и при этом успевал работать».
«За вторые-третьи места я получал, не соврать, тысячу — две долларов. Особо не пожируешь. Да и турниров таких раньше было немного, только сейчас их становится все больше. Но если бороться и будет результат, можно жить вполне нормально. Хотя у каждого человека свое «нормально» — разное. Кому-то и миллиона будет мало», — ставит точку в этих рассуждениях Владимир.
Самому Осначу, судя по разговору, много не надо. Лучше бы государство, считает он, помогало детскому спорту, выделяя, к примеру, дотации на занятия борьбой.
«Немногие родители в наше время могут себе позволить отвести ребенка в секцию. Удивительно, но не в самые лучшие для Латвии годы, когда я начинал заниматься (в 1995-м), у нас на тренировках было по 40-50 человек! И тогда это оплачивалось, насколько я понимаю, государством. А сейчас у моего дяди тренируется человек 10-15 максимум в одной группе», — с сожалением отмечает дзюдоист.
Сам Владимир, кстати, начинал свой спортивный путь в 7 лет, когда стал заниматься у этого самого дяди — Александра Оснача. Они работают вместе уже 18 лет, и Володя не собирается что-либо менять в дальнейшем.
В случае попадания в Рио-де-Жанейро (а в этом Оснач даже и не сомневается), ему будет только 28. Сейчас большинство лидеров латвийской команды по дзюдо примерно такого возраста.
«У меня очень большое желание выступить уже в этом году. Говорить особо не хочется, а надо просто доказать делом. Главная спортивная цель — попасть на Игры-2016. Сейчас внутри меня все кипит и жаждет побед. Словно демон какой-то», — рассказывает Оснач, и видно, как в его глазах начинают играть огоньки.
Выступать Оснач собирается до тех пор, пока здоровье позволит. «В тяжелых весах можно бороться и до 35-40 лет иногда, — поясняет Владимир. — Понятно, что здесь резкость уже не такая молниеносная, как у легковесов. Но все равно, одной силой не бросишь. Соперник — примерно такой же. Где-то ловкость, где-то скорость выручают. Но большую роль у тяжей играет силовая выносливость.
Оснач даже и думать не хочет, что у него что-то не получится. И, к примеру, можно попробовать себя в хорошо знакомом ему самбо (до 2007 года Владимир успешно выступал в этом виде единоборств, три года подряд выигрывая чемпионат Европы среди юношей и даже титул чемпиона мира по этому возрасту).
«Вся штука в том, что самбо — не олимпийский вид спорта. Поэтому я сосредоточился на дзюдо. А перестроиться было не сложно — отличий мало. Если кинул на спину в самбо, то ты еще не выиграл. В дзюдо это уже «иппон» (чистая победа), а там только 4 балла. Ну одежда отличается — шорты и кимоно, болевые на ноги еще можно делать. Сейчас вот только правила немного поменялись: в дзюдо нельзя теперь брать за ноги, а там — можно.
В общем, особых проблем не испытывал и, думаю, что самбисту труднее переключиться на дзюдо, нежели наоборот. Вообще, в самбо борется половина дзюдоистов и конкуренция там будь здоров. Если не первые номера, то вторые. А вторых там — человек пять и все одинаковые, — говорит Оснач. — У меня же огромное желание вернуться на татами. Сейчас снова стало получаться, даже завожусь часто, но тренер осаждает: «Стоп, пока хватит!». Резких движений еще не надо делать, советует. Можно травмироваться».
Помните, в самом начале интервью Владимир упомянул о том, что в момент аварии в машине была и девушка? Это — его невеста. Предложение к тому времени уже было сделано и оставалось найти время и средства, чтобы сыграть свадьбу.
Но, с другой стороны, вся эта история серьезно проверила на прочность отношения двух молодых людей. Она не испугалась и стойко находилась все это время рядом с ним. Он не подвел и нашел силы стать таким, каким был. А может, и еще сильнее — по крайней мере, морально. А буквально накануне этого Нового года они поженились. С чем их и поздравляем!
Никуда не пропало у Владимира и желание учиться. Он по-прежнему является студентом Латвийской Академии спортивной педагогики. Хотел поначалу ступить на тренерскую стезю, но затем перевелся на отделение спортивного менеджмента. Пока обучение, по понятным причинам, временно приостановлено, но в очень скором будущем, в этом Владимир уверен, он обязательно вернется к продолжению учебы. Жизнь налаживается!
