Чемпионат мира по дзюдо, который недавно завершился в Астане, традиционно принес сборной Украины одну медаль.
Вот только ее автором стал не традиционно киевлянин Георгий Зантарая, последние пять чемпионатов мира неизменно возвращается с первенств планеты с медалями, а вчерашний юниор — тяжеловес (свыше 100 кг) Яков Хаммам. В столице Казахстана украинец, по меркам взрослого дзюдо этой весовой категории очень юный, стал бронзовым призером.
— Вы дебютировали на взрослом чемпионате мира. Страшно было бороться среди именитой компании или пока не знаешь, что это, то и не боишься?
— На международных турнирах я уже встречался с титулованными борцами. И понял для себя, что они — люди, как и все. Ничего удивительного в них нет. А вот когда впервые попал с ними — тунисец Файсел Джабаллах, бразилец Рафаэль Сильва, венгр Барна Бор, которыми я восхищался и старался быть похожим на них, — в один финальный блок на соревнованиях, было немного дико — даже не знаю, какое точно подобрать слово . Сейчас же смотрю на них и уже не считаю их такими уж большими.
— Когда просматриваите свои поединки, нравится ваша борьба?
— Некоторые схватки я даже не помню, пока не посмотрю видео. Мне нравятся красивые броски. Вот, например, на чемпионате мира за третье место мне понравилось, как я бросил корейца.
— А публика уже полюбила вас за яркую борьбу?
— Есть ли любимец я публики — не знаю. Однако, когда в Астане выходил бороться за бронзовую медаль, много поклонников дзюдо выкрикивали мое имя и болели за меня. Причем это были чужие люди, которых я даже не знаю. Затем, после схваток, подходили и фотографировались.
— Почувствовали уже себя «звездой»?
— Нет. Вот олимпийский чемпион, многократный чемпион мира француз Тедди Ринер — звезда, о нем целые фильмы снимали, Георгий Зантарая — звезда, о нем создают сайты, группы, является его фан-клуба. А я еще «малолетка».
— А соперники как вас воспринимают?
— Даже не знаю. Ринер подошел и поздравил меня: «Congratulations younger». Пожалуй, это означало «поздравляю, малявка». Я хорошо общаюсь с Мариусом Пашкявичусом, переписываюсь с голландцем Ройем Мейером, румыном Владутом Симонеску, Баром, которого я бросал на собрах, еще будучи юниором. И мы все очень дружелюбные в тяжелом весе. И с греком, олимпийским чемпионом и чемпионом мира Илиас Илиадиосом дружим, потому Гео — его лучший друг. Израильские спортсмены — тоже наши друзья.
— В прошлом году вы стали третьим на юниорском чемпионате мира, в этом году — на Европейских играх и чемпионате мира. «Бронза» ваш любимый металл?
— Нет, но так получается. Не знаю, почему «бронза» так за мной следит. Это не так уж и плохо, но хочется «золота». Кстати, «серебра» у меня очень мало: я или первый, или третий.
— У многих спортсменов есть особый ритуал настройки на старт. У вас он тоже есть?
— Перед самым выходом на татами я бью себя по плечам, рукам и ногам, прыгаю высоко. Это уже привычка так настраиваться. Чтобы тело растрясти, когда тяжело двигаться. Эти все движения я делаю уже машинально.
— Перед поездкой в Астану вы по-философски не ставили перед собой золотую планку. А как будет теперь, когда уже есть «бронзу» первенства планеты?
— В любом случае надо улучшать результат. Если на следующих стартах останусь без награды, то это будет уже неудача для меня.
— В финале чемпионата мира в своей весовой категории за кого болели — японца Рю Ситинохе или француза Тедди Ринер?
— Я знал, что француз выигрывает. Сейчас равных ему нет.
— Перед ЧМ-2015 у вас не было заготовки на Тедди Ринер, а теперь, после соревнований, возможно, уже что-то придумали, ведь если мечтаете о золоте, то француза надо побеждать?
— У меня вообще никогда и ни на кого нет заготовок. Я борюсь по ситуации. Вижу, какой прием может пропустить соперник, и делаю его. У меня есть такая особенность, что на разных соревнованиях проходит один из моих бросков — причем это не зависит от соперника. Вот, на чемпионате мира шли броски с колен — мой любимый прием, которым я и выигрывал. Поэтому соперники не должны меня быстро разгадать, ведь на каждых соревнованиях у меня разная тактика, которая срабатывает на уровне инстинкта. А когда судьба меня сведет на татами с Ринер, то, думаю, тренер мне подскажет, как его победить.
— А наставники хвалят вас за технический арсенал?
— Да, вот звонил мой первый тренер из Донецка Евгений Владимирович Подолякин и говорил, что ему звонили московские тренеры, с которыми он вместе работал еще в сборной СССР. Звезды тех времен хвалили меня, что за год до Олимпиады я очень классно борюсь, имею огромный арсенал и является самым техничным дзюдоистом мира в своей весовой категории. Старший тренер нашей мужской сборной Виталий Викторович Дуброва говорил, что турецкие, израильские и белорусские тренеры тоже восхищаются моей борьбой.
— А почему в Астане вам секундировал полтавский тренер Вячеслав Пилипенко, который возглавляет женскую сборную?
— На этот раз так получилось из-за дисквалификации Виталия Дубровы — он очень кричал, когда боролся Георгий Зантарая.
— И до сих пор ленитесь в тренировочном зале или «бронза» добавила жажды самосовершенствования и желание работать?
— Я не ленюсь, просто экономлю энергию. Когда ребята в шутку начинают жаловаться на меня тренеру, мол Яша ничего не делает, то Виталий Викторович защищает меня: «Когда надо, он все делает еще лучше вас». Но очень часто тренер меня заставляет работать. Я молча делаю. Или же молча не делаю (смеется).
— Вы позвонили после ЧМ своем донецком тренеру Петру Алексеевичу Кудрявцеву, с которым перестали общаться из-за того, что вам стыдно, что не упомянули о нем в одном из интервью?
— Нет, я и дальше стесняюсь. Хотя, конечно, надо бы позвонить.
— Смотрите женское дзюдо?
— У меня к нему нейтральное отношение . Смотрю только те схватки, где борются украинские дзюдоистки.
— Насколько тяжелым был для вашей семьи переезд из Донецка в Киев?
— Сложно было терять свой дом. А во-вторых, в столице не было куда себя деть. Однако мои родители нашли работу в новом городе и смогли обустроиться. Мы вместе снимаем квартиру. В Донецке остались мои бабушка с дедушкой — они не захотели уезжать, а тетя и дядя не имели такой возможности. В мае ездил к ним в гости, когда там было спокойно. Я даже не представляю, что в Донецке может быть дальше. Надеюсь, что все будет хорошо, а у меня все в Киеве сложится. Все-таки в столице больше перспектив, и я хотел бы здесь остаться.
— Когда-нибудь посещали землю своих предков, но не в рамках соревнований?
— Ассирии не существует уже много веков. А в Ираке сейчас идет война. Д уже много наших памятников, музеев разрушили. Однако в Украине ассоциация ассирийцев, и мой дедушка ее президент. Ассирийского в моем быту мало. Однако раза четыре в год у нас большие священные праздники — шара. В каждой семье есть древняя икона, книга (например, Библия) или старинный крест, которым и посвящается праздник. Недавно, 28 августа, в Нежине было такое празднование, куда приезжали и наши родственники-россияне, но я в это время с как раз находился в Казахстане на чемпионате мира. Ассирийской язык мое поколение уже плохо знает.
